Среда Клиглера — почему такое название?

Автор: Андрей Алексеевич Авраменко — м.н.с. лаборатории биоинформатики НИИ антимикробной химиотерапии (Смоленск).

***

«Среда Клиглера» — это плотная дифференциально-диагностическая среда для первичной идентификации энтеробактерий. Среда носит имя своего создателя — еврейского бактериолога и сиониста Израэ́ля Клиглера (1888-1944; ישראל יעקב קליגלר).

В 1888 году в небольшом городке Копычинцы на самом востоке Австро-Венгерской империи в многодетной семье Арона Клиглера и Фрумы Зильберман родился сын. Мальчик появился на свет недоношенным, был крохотным и слабым — набожные родители боялись, что тот не проживёт и года, поэтому, чтобы хоть как-то его защитить, дали ему священное имя пророка Иакова — Израэ́ль[1]. Могли ли они тогда предположить, что через 60 лет заветная сионистская мечта о национальном государстве Израиль сможет осуществиться лишь благодаря самоотверженности этого тщедушного еврейского мальчика? Но не будем забегать вперёд…

Детство Израэля выдалось непростым: он рос хилым и часто болел; его мать умерла, когда ему не было ещё и восьми лет — торговец-отец сразу же нашёл себе новую жену Сару. Семья жила в еврейском поселении на окраине города. Согласно австро-венгерским законам того времени еврейским детям было запрещено посещать государственные школы, которые управлялись в основном католическим духовенством, поэтому с трёх лет Израэль учился в традиционной хе́дере — религиозной еврейской школе. Там, на уроках Пятикнижия он впервые услышал об «Эрец-Исраэль» — Земле Обетованной, т.е. «обещанной Богом всем коленам Израилевым». Мальчик спрашивал у мела́меда, где же находится эта сказочная земля, «текущая молоком и мёдом», и старый учитель рассказывал ему о Палестине — далёкой-далёкой стране, раскинувшейся в живописной и плодородной долине между Средиземным морем и священной рекой Иордан, и куда в один день обязательно вернутся жить евреи со всего света.

С тех самых пор мальчик жил лишь мечтой об Эрец-Исраэль, тем более что жизнь евреев в Венгрии становилась с каждым годом всё хуже: повсюду звучали антисемитские лозунги; устраивались погромы; принимались законы против «иудеомадьяр». Уже тогда, предчувствуя страшную грозу, которая через полвека разразится над Европой, многие евреи спасались бегством. Соседи и знакомые Клиглеров добровольно бросали дома и хозяйство, уезжая в далёкие страны, в том числе и в заветную Палестину. Однако первых еврейских переселенцев в Эрец-Исраэль ждали отнюдь не «молоко и мёд», а голод, нехватка средств, неплодородная земля, болезни и смерть. Большая часть евреев из т.н. Первой алии́[2] осела в переполненных Иерусалиме и Яффе, лишь страдая от новых невзгод.

Отец Израэля — Арон Клиглер — был человеком практичным, поэтому решил не перевозить семью абы куда, а дождаться обратной связи от тех, кто уже эмигрировал. Для этого он поддерживал постоянную переписку с уехавшими знакомыми, а также объезжал окрестные города и сёла в поисках родственников переселенцев, чтобы подробно расспросить об их судьбе. Израэль горячо убеждал отца переехать в Палестину, но Арон, перечитывая очередное горькое письмо с берегов Иордана, лишь называл сына религиозным фанатиком, а его доводы — романтическими бреднями. В 1900 году, когда обстановка в Венгрии накалилась до предела, Клиглер-старший принял-таки окончательное решение отправиться с семьей в страну всеобщей свободы — Америку[3].

В 1901 году Клиглеры поселились в Нью-Йорке, где в начале сентября отдали всех детей в муниципальную школу. Щуплый еврейский мальчик в очках, толком не говорящий по-английски и практически не обладавший никакими знаниями начальной школы, подвергался постоянным нападкам со стороны местных «Томов Сойеров», но зато был безмерно любим учителями за своё прилежание. Проводя всё свободное время в городской библиотеке за самостоятельным изучением биологии, географии, физики и других предметов, а вечерами посещая бесплатные курсы английского языка, Израэль очень быстро занял в классе лидирующие позиции по успеваемости. В 1911-ом он блестяще окончил колледж, в 1914-ом — Колумбийский университет по направлению «Бактериология, Патология и Биохимия», а уже через год защитил докторскую диссертацию, посвящённую исследованию микрофлоры полости рта.

Ещё учась в колледже, Израэль вступил в Сионистскую организацию Америки (ZOA). Организация была основана в 1897 году с целью содействия образованию независимого еврейского государства в Палестине. Миссия сионистов вполне соответствовала идиллическим представлениям Израэля о возвращении всех евреев на историческую родину, поэтому он всеми силами помогал движению: писал и редактировал статьи для сионистской газеты, раздавал листовки, участвовал в конференциях, помогал в организации митингов. На одном из мероприятий он подружился с влиятельным членом ZOA Бернардом Флекснером — известным юристом и филантропом. Благодаря этому знакомству Клиглер смог в 1916 году попасть на собеседование в лучший в стране Рокфеллеровский медицинский исследовательский институт, директором которого был старший брат Бернарда — Саймон Флекснер (см. статью о Shigella flexneri).

Саймону были чужды идеи сионизма, и он отнюдь не собирался тратить своё время и деньги на то, чтобы помогать евреям переселяться в безлюдную, выжженную солнцем пустыню, однако, несмотря на идеологические разногласия, он увидел в Клиглере большой научный потенциал. Ему импонировала исследовательская философия Израэля, заключавшаяся в том, что, по его мнению, любая, даже фундаментальная наука не могла существовать ради самой себя, а должна была, прежде всего, приносить конкретную и актуальную пользу, внося свой вклад в улучшение повседневной жизни. Высоко оценив диссертационную и другие работы Клиглера по классификации бактерий, Флекснер предложил ему возглавить в институте отдельную грантовую группу, занимавшуюся вопросом загрязнения почвы.

В новой должности Израэль колесил по стране, проводя анализ санитарно-гигиенических условий в сельских районах. Загрязнение земель кишечными патогенными микроорганизмами представляло собой главную эпидемиологическую угрозу, однако в первые же месяцы работы Клиглер столкнулся с проблемой дифференциации бактерий тифа, паратифов и дизентерии: в то время у микробиологов отсутствовали быстрые и эффективные культуральные методы диагностики, а проведение серологических тестов было трудоёмким и не всегда достоверным. Основываясь на известных биохимических свойствах бактерий, Израэль Клиглер специально для своей исследовательской группы разработал дифференциальную полужидкую среду на основе мясопептонного агара с добавлением глюкозы и ацетата свинца. В такой среде бациллы паратифа A и B за счёт ферментации сахара обильно выделяли газ, что можно было определить по диффузии пузырьков или наличию разрывов в агаре, а бациллы тифа и паратифа B продуцировали сероводород, который вступал в восстановительную реакцию с ацетатом свинца, окрашивая агар в коричневый цвет; бациллы дизентерии же не продуцировали ни газ, ни сероводород. Таким образом, диагностика кишечных заболеваний с использованием среды Клиглера сводилась к следующей таблице:

За счёт полужидкого состояния у среды был ещё один дополнительный дифференциальный критерий: подвижные организмы (сальмонеллы) могли расти в ней в разные стороны от линии инокуляции, образуя некий ореол в виде кисточки, в то время как неподвижные (шигеллы) росли строго вдоль. Среда Клиглера была проста в приготовлении, а кроме того, использовала недорогие и легкодоступные ингредиенты. Её диагностические возможности уже были феноменальны, но не прошло и года, как Израэль смог их существенно улучшить.

С 1911 года микробиологам в США хорошо был известен двойной сахарный агар Фредерика Рассела — армейского врача и создателя вакцины, навсегда избавившей американских солдат от брюшного тифа. Майор Рассел придумал добавлять в мясной агар с водным раствором лакмуса одновременно глюкозу и лактозу в пропорции 1 к 10. Среда разливалась по пробиркам и остужалась под наклоном, чтобы в итоге получились столбик и скошенная часть. Инокулированные бактерии начинали ферментировать глюкозу, в результате чего образовывалась кислота, и среда равномерно и медленно окрашивалась в красный цвет; однако, когда в скошенной (аэробной) части среды небольшой запас глюкозы истощался, то кислота быстро окислялась, возвращая реакцию к щелочной; в свою очередь нижняя часть пробирки (анаэробная) из-за отсутствия свободного кислорода не подвергалась реверсии и оставалась кислой. Таким образом, для бактерий, ферментирующих только глюкозу, среда становилась красной лишь наполовину; с ферментёрами же лактозы (Escherichia coli) дело обстояло иначе — из-за того, что лактозы было в десять раз больше, чем глюкозы, кислотность среды даже в скошенной части могла поддерживаться достаточно долгое время, обеспечивая однородный красный цвет содержимого всей пробирки.

Среда Рассела использовалась для дифференциации бацилл кишечной палочки, тифа и паратифа. В 1918 году Израэль Клиглер решил совместить достоинства двух диагностических сред и создал агар с двумя углеводами, кислым фуксином (индикатор Андраде) и ацетатом свинца, с помощью которого можно было определять у бактерий ферментацию лактозы по цвету скошенной части, ферментацию глюкозы по цвету столбика в нижней части пробирки, образование газа по наличию разрывов в агаре и образование сероводорода по выпадению коричневого осадка, тем самым достоверно различая пять видов микроорганизмов:

В последующие десятилетия список дифференцируемых штаммов ещё пополнится новыми энтеробактериями, а состав среды продолжит модифицироваться, но уже другими учёными: например, Бэйли и Лэйси предложат заменить индикатор Андраде на феноловый красный, а на основании работ Салкина и Уиллетта вместо ацетата свинца станет использоваться сульфат железа, который, также вступая в реакцию с сероводородом, выпадает в виде чёрного осадка сульфида железа. К концу 1940-ых среда приобретёт своё окончательное международное название Kligler Iron Agar (KIA) — «Железный агар Клиглера» — и получит широчайшее признание во всём мире, обессмертив имя своего создателя.

В 1917 году правительство США приняло решение вступить в Первую мировую войну на стороне Антанты. Израэль Клиглер был призван в армию, где он мечтал присоединиться к Еврейскому добровольческому легиону, который в это самое время форсировал реку Иордан, освобождая заповедную Эрец-Исраэль от турок-осман. Однако прагматичный директор Рокфеллеровского института Саймон Флекснер не собирался подвергать бессмысленному риску свои ценнейшие научные кадры: являясь главным медицинским консультантом армии США, он смог открыть при институте военно-медицинский образовательный центр, куда перевёл на работу всех своих мобилизованных сотрудников. Указывая Клиглеру на его слабое здоровье и физическое состояние, Флекснер смог убедить его в том, что его талант и способности больше пригодились бы здесь, чем в разрываемой снарядами Святой земле.

Преподавая будущим военным медикам бактериологию в Первом вспомогательном госпитале армии США, Израэль Клиглер с восторгом и трепетом читал поступающие в Нью-Йорк сводки о взятии Еврейским легионом Иерусалима и о битве у горы Мегиддо. Когда война завершилась, все захваченные территории в Палестине перешли под управление Великобритании, которая «положительно смотрела на основание там национального дома для еврейского народа». Началась Третья алия́ — новая волна массового переселения евреев из разрушенной Восточной Европы. Одновременно с этим женская сионистская организация Хадасса основала Американское Сионистское Медицинское Подразделение (AZMU), которое занималось созданием еврейских госпиталей в Палестине для оказания передовой медицинской помощи переселенцам. Клиглер решил, что это его шанс исполнить мечту об Эрец-Исраэль и написал заявление на имя главы AZMU — Генриетты Сольд — с просьбой включить его в медицинскую группу для отправки в Иерусалим. Однако в ответ госпожа Сольд, как когда-то и отец Израэля, принялась отговаривать его от подобных скоропостижных и необдуманных решений. Она не раз бывала в Палестине и хорошо знала о сложнейшей со всех точек зрения обстановке в стране: трудные жизненные условия, недостаток воды и еды, ужасающая гигиеническая и эпидемиологическая обстановка… К тому же, местные арабы-мусульмане, выказывая всё большее недовольство нарастающей еврейской иммиграцией, перешли уже от простых угроз к нападениям и бунтам. Сольд писала Клиглеру, что «он был ещё к такому не готов». Видя его смятение, Саймон Флекснер вовремя предложил тридцатилетнему бактериологу проверить себя на прочность в южноамериканской экспедиции.

Ещё с 1916 года благотворительный Фонд Рокфеллера финансировал специальную комиссию по борьбе с жёлтой лихорадкой в странах Южной Америки. Бессменным главой этой комиссии был неутомимый Хидэё Ногути (см. статью о Leptospira noguchii), который в 1918 году открыл спирохет-возбудителя жёлтой лихорадки, а также создал от него профилактическую вакцину и лечебную сыворотку[4]. В 1920 году эпидемия «Жёлтого Джека» вспыхнула в Перу, куда в срочном порядке выдвинулась группа исследователей Фонда, в которую как раз и вошёл Израэль Клиглер. Он был назначен заместителем Ногути и, волею судеб, оказался в Лиме на несколько месяцев раньше своего начальника. Ожидая его прибытия, Клиглер начал не спеша собирать и подготавливать лабораторный материал, путешествуя по Перу. В старейшем на тихоокеанском побережье портовом городе Пайта он познакомился с главным санитарным инспектором Генри Хэнсоном, который несколько лет назад променял беспечную должность заведующего лабораторией во Флориде на полную опасности жизнь борца с малярией и жёлтой лихорадкой в джунглях Перу.

Хэнсон был человеком бескомпромиссным и жёстким; «огнём и мечом» он наводил порядок в стране, ставшей для него вторым домом: со своим санитарным отрядом он блокировал порты, закрывал города на карантин, дубинками загонял больных в изоляторы, требовал фумигации домов, вводил комендантский час и даже запрещал собрания в церквях. Стоит ли говорить, что простые перуанские рыбаки и пахари ненавидели главного инспектора Хэнсона? Зато правительство было им довольно — также быстро нашёл с ним общий язык и Клиглер: он подробно расспрашивал его о методах борьбы с эпидемиями, об этиологии и патогенезе различных экзотических заболеваний. Прохожие всегда прятали улыбку, встретив эту оригинальную парочку на прогулке: высокий худощавый Хэнсон и заинтересованно смотрящий на него снизу вверх маленький лысый Клиглер.

В деле профилактики малярии и жёлтой лихорадки инспектор Хэнсон не придавал большого значения вакцинам, предпочитая масштабные и проверенные средства, такие как осушение болот, фильтрация домашних резервуаров с водой и истребление комаров-переносчиков. Особое впечатление на Клиглера произвело то, что, когда в Пайте вспыхнула эпидемия чумы, Хэнсон призвал власти целиком сжечь весь город[5]. Абсолютной противоположностью главного инспектора был Хидэё Ногути — невысокий, нервный, импульсивный; он не любил работать в команде и превозносил свою вакцину, мечтая получить за неё Нобелевскую премию. 20 лет назад Ногути проходил стажировку в Копенгагене в одном из лучших серологических институтов, и теперь увлечённо рассказывал Клиглеру обо всех секретах производства лечебных сывороток и вакцин. Израэль внимательно слушал и запоминал, даже не предполагая, как скоро ему пригодятся все накопленные в Перу знания.

В Южной Америке Клиглер проводил в лаборатории лишь половину рабочего времени — остальную же часть он верхом на лошади объезжал деревни в предгорьях Анд, самостоятельно выискивая заболевших жёлтой лихорадкой и собирая у них образцы крови. После очередной такой поездки он вдруг почувствовал недомогание, а затем пронизывающую боль по всему телу. Решив, что он непременно заразился лихорадкой, и, не дожидаясь других симптомов, Клиглер немедленно вколол себе свежую кроличью сыворотку, которую сам же недавно и приготовил. Несмотря на все заверения Ногути в эффективности препарата (что, к слову, будет опровергнуто), всё равно сыворотка оставалась экспериментальным средством, и для того, чтобы вколоть её себе, необходимо было обладать определённым мужеством. Когда через три дня Клиглер полностью поправился, японский бактериолог не преминул рассказать ему красивую легенду о «матануки» — самурайском обычае протыкать собственное бедро острым ножом, чтобы продемонстрировать всем свою смелость; но для Клиглера дело было вовсе не в смелости — еврейский учёный просто очень сильно испугался того, что погибнет, так никогда и не увидев Эрец-Исраэль.

Летом 1920-ого Израэль Клиглер вернулся в Нью-Йорк с непоколебимой решимостью уволиться из Рокфеллеровского института и отправиться в Палестину. Саймон Флекснер принялся снова его отговаривать, доказывая, что в далёкой, безлюдной и нищей стране, в которой не было ни одной серьёзной научно-исследовательской базы, тот не сможет реализовать свой огромный потенциал. Он предлагал молодому учёному любые условия и финансирование, пророчил ему в ближайшем будущем чуть ли не своё директорское кресло, но на этот раз уже ничто не могло изменить его «железного» решения. Клиглер снова написал письмо Генриетте Сольд с требованием принять его в медицинскую группу AZMU, завершив его словами: «Уверен, что теперь я готов.» В ответ ему пришло приглашение возглавить лабораторную службу госпиталя «Хадасса» в Иерусалиме. В январе 1921 года целеустремлённый и невероятно счастливый Израэль Клиглер высадился на опустошённый малярией клочок левантийской земли, оказавшись в эпицентре проигранной евреями войны с крошечным, но смертельным врагом — комаром Anopheles.

Согласно британскому отчёту 1921 года малярия была «безусловно, самым серьёзным бедствием в Палестине… принимая эпидемический характер в определённых районах и уничтожая население целых деревень в течение нескольких месяцев… болезнь служила эффективным барьером для освоения и заселения больших массивов плодородных земель…». Огромная часть территории, которую арабы охотно продали евреям-иммигрантам, находилась в низинах, заражённых малярией, и эта болезнь со страшной силой опустошала ряды сионистских пионеров-переселенцев — многие населённые пункты оказывались полностью заброшенными. Заражение человека происходило трансмиссивным путём через укусы кровососущих комаров рода Anopheles, несущих в своих слюнных железах простейшего паразита — малярийный плазмодий. Единственный препарат, которым успешно лечили в то время малярию, был сделан из высушенной и измельчённой коры южноамериканского хинного дерева, однако мало того, что хинин был средством весьма дорогостоящим, так ещё он никаким образом не предотвращал распространение заболевания — для того, чтобы положить конец эпидемии в Святой Земле, необходимо было нарушить «логистику» паразита. Проработав один год в госпитале «Хадасса» и осознав масштабы бедствия, Израэль Клиглер переехал в Хайфу, где основал Антималярийный институт. Он решил очистить Эрец-Исраэль от всякой скверны, сделав его лучшим местом на свете, и начать логично было с врага №1.

В деле борьбы с малярий Клиглер исповедовал комплексный подход, применив все самые передовые и эффективные методы, доселе известные науке. Наняв больше сотни сотрудников, он приступил к сбору данных о климатических и санитарно-гигиенических условиях в разных регионах страны; изучал распространённость различных видов Anopheles, их биологию и места гнездования; внимательно обследовал носителей малярии — их истории болезней, анализы, результаты вскрытий. Обработав и проанализировав невероятный объём данных, Клиглер приступил к апробации различных методов искоренения малярии, подбирая соответствующие меры с учётом их эффективности и стоимости для каждого региона. В конечном итоге было принято решение сосредоточиться на истреблении комаров во время личиночной стадии их жизненного цикла.

Личинки Anopheles заселяли стоячие или слабопроточные водоёмы, поэтому сотрудники Антималярийного института принялись за масштабное осушение болот (заодно превращая их в полезные сельскохозяйственные угодья), однако Клиглер заметил, что комары могли размножаться и в небольших лужицах с водой, до которых не дошла бы даже самая сложная дренажная система. Занявшись этим вопросом, он разработал систему оросительных каналов с периодическим изменением направления потока воды и метод отстаивания воды за плотиной с последующим её сбросом — личинки не могли противостоять сильному течению и при сносе гибли. Повсеместно разбрызгивались ларвициды — вещества, специально предназначенные для борьбы с личинками насекомых — причём, проведя сотни экспериментов, были отобраны два самых эффективных средства: 1) смесь парафина и сырой нефти для т.н. «нефтевания», когда поверхность водоёма покрывается тонким слоем вещества, препятствующего дыханию личинок и куколок комаров; и 2) порошок «Парижской зелени» (смешанный ацетат-арсенит меди(II)), который на протяжении нескольких часов удерживался на поверхности воды и проглатывался личинками вместе с пищей, отравляя их[6]. Кроме того, в январе 1923-его Израэль Клиглер выписал из Америки 200 крохотных рыбок Gambusia affinis, известных своей способностью пожирать личинок комаров, и запустил их в каналы, водоёмы и бассейны в нескольких местах по всей Палестине[7].

Усилия доктора Клиглера и его сотрудников по искоренению малярии в Палестине привели к тому, что каждый год показатель заболеваемости уменьшался вдвое. Например, в Иерусалиме в 1928 году было зарегистрировано всего лишь 16 случаев заражения малярией, в то время как в начале 20-ых годов их насчитывалось больше тысячи. Феноменальный успех Клиглера был бы неполным, если бы он остановился лишь на уничтожении мест размножения комаров. Он вовремя понял, что просвещение населения так же важно, как и сама работа по борьбе с малярией, потому что, если население, подвергающееся риску, не будет осознавать постоянную потребность в бдительности и не станет поддерживать выработанные противомалярийные меры, то эпидемия вернётся в течение нескольких недель. Причём, в этом деле важно было повышать уровень гигиенических и эпидемиологических знаний не только еврейского, но и арабского населения (составлявшего тогда большинство). Клиглер открыл в Иерусалиме специальный образовательный центр, где проводились открытые лекции о малярии и других распространённых в Палестине заболеваниях, а также готовились специалисты, которые разъезжались затем с просветительской миссией по всей стране.

Успех Клиглера в ликвидации малярии в Эрец-Исраэль был настолько поразителен, что в британском отчёте 1941 года сообщалось: «многие обширные территории, которые до недавнего времени не сулили ничего кроме смерти для тех, кто отваживался зайти на них, теперь превратились в богатую и плодородную землю, свободную от всякой опасности для здоровья». Борьба с переносимой комарами болезнью проложила путь к росту еврейских поселений и, в конечном итоге, сделало возможным создание государства Израиль, которое в 1967 году будет объявлено полностью свободным от малярии. К сожалению, Израэлю Клиглеру не доведётся пожить в этом новом независимом государстве, по случайному совпадению названном его именем.

Когда окончательная победа над малярией стала лишь вопросом времени, Израэль Клиглер переключил своё внимание на другие бедствия, мучившие его народ в Эрец-Исраэль. Постоянно стремясь улучшить качество жизни в стране, он исследовал трахому, лейшманиоз, различные гельминтозы и др. заболевания. За 24 года пребывания в «лишённой науки» (по выражению Саймона Флекснера) Палестине Клиглер опубликовал 193 статьи по микробиологии, вирусологии, паразитологии и нутрициологии. Он читал лекции в Еврейском университете; возглавлял несколько комитетов и организаций; выступал на международных конференциях; пропагандировал активный образ жизни, способствуя строительству детских спортивных площадок и плавательных бассейнов. Клиглер разработал нормы питания для детей, убедив правительство обеспечивать школьников ежедневным стаканом молока; активно помогал аграриям в лечении болезней скота и производстве оливкового масла. Пользуясь широкими связями в богатой сионистской американской среде, он постоянно находил источники финансирования на те или иные инициативы. С началом Второй мировой войны он организовал медицинскую помощь еврейским беженцам из Европы, и по просьбе польского правительства в изгнании даже взялся за создание вакцины от тифа — как когда-то в Южной Америке Израэль смело опробовал вакцину на себе, но, к сожалению, заразился серьёзной инфекцией. Более двух месяцев он находился на грани жизни и смерти, однако сумел выкарабкаться, заплатив за это дорогую цену: его и без того слабое здоровье оказалось подорвано. В сентябре 1944 года его измученное войной и переживаниями о судьбах евреев в нацистской Германии сердце не выдержало. Израэль Клиглер был похоронен на Масличной горе в Иерусалиме, навеки обретя покой на Святой Земле.

Примечания:

Источники и дополнительные материалы:

• Художественный фильм-мюзикл о жизни евреев в Восточной Европе, как нельзя лучше передающий атмосферу детства Израэля Клиглера — «Скрипач на крыше» (1971)
• Greenberg, Zalman and Alexander, “Israel Jacob Kligler: The Story of ‘a Little Big Man,’ a Giant in the Field of Public Health in Palestine.", 2012, Korot, the Israel Journal of the History of Medicine and Science. 21: 175–206.
• Kligler I.J., "A Simple Medium for the Differentiation of Members of the Typhoid-Paratyphoid Group". Am J Public Health. 7 (12), 1917: 1042–1044.
  doi: 10.2105/AJPH.7.12.1042
• Kligler I.J., "Modifications of Culture Media used in the Isolation and Differentiation of Typhoid, Dysentery, and Allied Bacilli". J Exp Med. 28 (3), 1918: 319–322
  doi: 10.1084/jem.28.3.319
• Russell F.F., “The Isolation of Typhoid Bacilli from Urine and Feces with the Description of a new Double Sugar Tube Medium", J. Med. Res., 1911 Sep;25(1):217-29.
• Bailey S.F., Lacy G.R., “A MODIFICATION OF THE KLIGLER LEAD ACETATE MEDIUM". J Bacteriol. 1927 Mar;13(3):183-9.
• Sulkin S.E., Willett J. C., “A triple sugar-ferrous sulfate medium for use in identification of enteric organisms", J. Lab. Clin. Med., 1940, 25:649-653.
• Kulman Alina, Tamïr Dan, “A Man and His Minnows: The Introduction of Gambusia affinis to Mandatory Palestine", Front. Conserv. Sci., 22 February 2022, Volume 3.
  doi: 10.3389/fcosc.2022.649955
• Shimabuku R., “100 años de la visita del Dr. Hideyo Noguchi al Perú y su contribución al estudio de la Enfermedad de Carrión", An. Fac. med. vol.81 no.1 Lima ene./mar. 2020.
  doi: 10.15381/anales.v81i1.17788
• Marcos Cueto, “Sanitation from Above: Yellow Fever and Foreign Intervention in Peru, 1919–1922.", Hispanic American Historical Review, 1 February 1992; 72 (1): 1–22.
  doi: 10.1215/00182168-72.1.001
• Dunkel F.V., Alexander A., “Three stepping stones leading to malaria elimination, changing world maps on the way", Malaria world J., 2020 Jan 1, 11:4.
• Kligler I.J., “The Epidemiology and Control of Malaria in Palestine", Chicago University Press, 1930.
• Островский В., «Евреи в Америке», сетевой журнал «Заметки по еврейской истории», №7(68), 2006.
  Электронный ресурс: https://clck.ru/34yzp3
• Электронная еврейская энциклопедия (ЭЕЭ)
  Электронный ресурс: https://eleven.co.il
• Friesel E., “The Influence of American Zionism on the American Jewish Community, 1900–1950.", American Jewish History, 75, no. 2 (1985): 130–48.