13 Февраля 2024
Автор: Андрей Алексеевич Авраменко — м.н.с. лаборатории биоинформатики НИИ антимикробной химиотерапии (Смоленск).
***
Babesia spp. — род внутриклеточных паразитов из отряда простейших, поражающих эритроциты и вызывающих пироплазмоз. Род назван в честь выдающегося румынского бактериолога Ви́ктора Бáбеша (Victor Babeș; 1854-1926).
Отец нашего героя — Винценциу Бабеш — родился в нищем румынском селе Ходони области Бана́т, которая, наряду с Трансильванией и другими регионами, в то время входила в состав Австро-Венгерской империи. Винценциу рано потерял родителей и единственным его «билетом в жизнь» было бесплатное религиозное образование. Много лет он шёл к званию учёного-богослова, но в свои 25 вдруг передумал и поступил на юридический факультет Будапештского университета. После выпуска Винценциу зарекомендовал себя блестящим правоведом, и старосты деревенских общин Баната, с благословения румынской епархии, направили его депутатом в столицу империи, чтобы тот защищал в министерстве юстиции интересы румынского народа.
В 1854 году в пышной и помпезной Вене Бабеш женился на Софии Гольдшнайдер — дочери известного венского банкира, который был против их свадьбы. Отец мечтал, что дочь выйдет замуж за чистокровного еврея, поэтому лишил молодожёнов богатого приданого, однако недостаток средств не помешал влюблённой паре завести в браке аж девятерых детей. Каждому из них Винцециу и София разрешили выбрать свой путь в жизни: кто-то пошёл по стопам отца, выучившись на юриста (Титус); кто-то избрал для себя естественнонаучное направление, став прославленным химиком (Аурель); эмоциональный же Виктор — наш герой — тяготел к высокому искусству. Он бредил поэзией, подражая в своих сочинениях Гёте и Гейне, пропадал в театрах и опере, любил музицировать с маленькими сёстрами Ангелиной, Александриной и Альмой. Мечтая стать драматургом, после школы Виктор поступил в Консерваторию драматического искусства в Будапеште, но в 1873 году, как гром среди ясного неба, из Вены пришло страшное известие: от абдоминального туберкулёза умерла его младшая сестрёнка Альма. Эта новость глубоко ранила чувственного Виктора, навсегда лишив его художественного вдохновения. Стоя у могилы сестры, он пообещал себе посвятить жизнь борьбе с болезнями и сделать всё возможное, чтобы облегчить человеческие страдания.
Отучившись сначала на медицинском факультете в Вене, а затем в Будапеште, Виктор Бабеш защитил степень доктора медицины в 1878 году. Его научная карьера началась с должности ассистента лаборатории патологической анатомии, где он впервые познакомился с работами Луи Пастера. Бабеш сразу же стал апологетом пастерианства, т.к. в отличие от остальных теорий практические опыты француза воочию предъявляли человечеству настоящего виновника всех болезней и давали надежду на полное их излечение с помощью прививок. Однако очень быстро румынский учёный столкнулся с полным непониманием и даже неодобрением своих взглядов в консервативной медицинской среде: большинство врачей не признавали выводов Пастера, называя его всего лишь каким-то «парижским химиком»[1]. Уязвлённый этим, Бабеш стал публиковать критические статьи, в которых обвинял коллег в косности и нежелании признавать любые гипотезы, выходящие за рамки их понимания. Он призывал не зарываться в топкое болото излишней специализации, а воспринимать человеческий организм как единое целое; пытаться рассматривать все протекающие в нём процессы и взаимосвязи с более высокого уровня и не закрепощать себя в рамках одной-единственной научной концепции, которая может быть и неверна.
В 1881 году, выбив у правительства персональную стипендию, Виктор Бабеш отправился на стажировку в лучшие медицинские школы Европы: Гейдельберг, Страсбург, Париж, Мюнхен, Берлин. За четыре года своего научного турне он успел поработать с Пастером, Кохом, Вирховым и мн. др., везде проявив себя основательным, изобретательным и неутомимым специалистом. Он участвовал в создании вакцины от бешенства, параллельно открыв некие новообразования в поражённых вирусом нервных клетках головного мозга (т.н. «тельца Бабеша-Негри»), а также разработал три собственных метода окрашивания микробиологических срезов с помощью сафранина, чем вызвал неподдельное восхищение самогó Пастера.
«Благодаря своему окрашиванию Бабешу удалось убедить Пастера в том, что микроб, недавно открытый Эбертом, и в который великий учёный не верил, действительно является возбудителем брюшного тифа. Опять же, благодаря методам Бабеша Пастер впервые смог ясно увидеть бациллу Коха. Пастер также считал, что микроб холеры был диплококком, но Бабеш показал ему, что это был вибрион с одной капсулой и что путаница произошла из-за недостаточного окрашивания.»
В эти же годы Бабеш первым установил наличие туберкулёзной палочки в моче у инфицированных пациентов; спроектировал собственную рационализаторскую модель термостата; но самое главное, в 1885 году в соавторстве с Андре-Виктором Корнилем опубликовал первый в мире трактат по бактериологии «Бактерии и их роль в этиологии, анатомии и гистологии инфекционных болезней», агрегировав весь передовой опыт лучших учёных Европы. Позже, в частной переписке, Корниль признается, что не написал ни одной строчки в этом трактате, т.к. молодой румын полностью превосходил его в знаниях и опыте по всем бактериологическим вопросам — Бабеш сам упросил престарелого мэтра поставить свою фамилию в заголовок, чтобы расположить к себе французскую публику. Дело в том, что ещё совсем недавно отгремела Франко-Прусская война, и далеко не у всех французов зажили раны от их катастрофического поражения — пусть Бабеш был румыном и подданным Австро-Венгрии, для французских медиков он был, прежде всего, немецкоговорящим учёным, а значит вчерашним врагом. Чтобы «сгладить эти углы» и не терять потенциальных читателей, Бабеш и решил прикрыться именем прославленного Корниля.
В 30 лет Виктор Бабеш решил, что больше ему учиться было не у кого, и принялся за самостоятельную работу. Медицинский факультет Будапештского университета назначил его профессором гистопатологии, предоставив полную свободу научного поиска, и благодатная земля сразу же дала всходы. В течение пары лет Бабеш смог идентифицировать несколько десятков возбудителей различных заболеваний, самым известным из которых станет Haematococcus bovis — инфекционный агент тяжёлой гемолитической болезни, наблюдаемой у крупного рогатого скота и овец. Спустя 10 лет Теобальд Смит определит, что «паразит Бабеша» является возбудителем техасской лихорадки КРС, попутно открыв природу трансмиссивных заболеваний, а ещё через 10 лет Международное сообщество зоологов в Лондоне утвердит отдельный род микроорганизмов Babesia spp., названный в честь румынского бактериолога.
Кроме болезней животных в Будапеште Бабеш исследовал чуму, холеру, бешенство, проказу и дифтерию — с последней его ждал особый успех благодаря обнаружению метахроматических зёрен волютина на полюсах коринебактерий, которые придают им характерную булавовидную форму. Открытие «телец Бабеша-Эрнста» в дальнейшем позволило бактериологам легко отличать дифтерийные палочки от дифтероидов и ложнодифтерийных палочек Гофмана.
В конце XIX века весь мир бредил «охотой за микробами». Каждый старался, словно Пастер или Кох, найти заветного возбудителя того или иного заболевания, разработать от него вакцину и навсегда вписать своё имя в скрижали науки. Однако Виктор Бабеш довольно быстро смирил этот азарт учёного-охотника и обратил свои мысли к более фундаментальным вещам. В 80-ых годах он писал своему старому учителю в Париж:
«Я не верю в абсолютное действие микробов. Патологические процессы не всегда обусловлены только их вирулентностью, но и общим состоянием организма, его недостаточной сопротивляемостью, отсутствием возможности хорошо питаться, а также влиянием окружающей среды. Мои некропсии показали, что болезни также имеют социальные и экономические причины. Я думаю, что должны существовать и ассоциации микробов. Я также верю, что в наших телах от природы присутствуют микроорганизмы, действие которых полезно, и что, сами того не подозревая, мы участвуем в жесточайшей борьбе между противоборствующими микробами.»
Пастер ему отвечал, что лет десять назад, исследуя с Жубером бациллу сибирской язвы, они наткнулись на интересное явление, названное ими «жизненной конкуренцией микроорганизмов». Французы заметили, что Bacillus anthracis хорошо росла и развивалась в стерильной моче, и наоборот плохо развивалась в моче, контаминированной другими микробами. Это бесплодное наблюдение Пастера, которое никого больше не заинтересовало в научном мире, по достоинству смог оценить только Бабеш. Он первым задумался над тем, какие широкие горизонты в познании биологии микроорганизмов и особенно антимикробной терапии открывало это «незначительное» наблюдение.
Сперва Бабеш успешно воспроизвёл опыт старого учителя в лабораторных условиях, а затем разработал подробный план исследования «антибиоза», включив в него большинство известных на тот момент бактерий. Изучая «безразличие» или, наоборот, «враждебность» между разными видами микроорганизмов, молодой румынский исследователь впервые доказал, что бактериальный антагонизм был не просто частным явлением, связанным только лишь с взаимоотношениями между бациллами сибирской язвы и другими микробами, но являлся широко распространённым явлением в природе. Кроме того в серии экспериментов Бабеш показал, что объяснение возникновения антибиоза кроется не в том, что один из видов бактерий истощает питательную среду, обрекая конкурентов на «голодную смерть» (как считал Пастер), а в том, что та или иная бактерия выделяет в питательную среду определённое вещество, которое, подобно токсину, подавляет развитие конкурентов. Во втором издании своего трактата по бактериологии румынский учёный написал, что «борьба между различными видами бактерий и грибов ведётся с помощью химического оружия…», и что «…придёт время, когда химикам удастся очистить эти диффундирующие вещества и успешно применить их в терапии инфекций». Это время придёт только через 50 лет, уже после смерти Бабеша, когда британцы Хитли и Флори синтезируют первый в мире антибиотик.
Памятуя о своей личной трагедии — смерти младшей сестры от туберкулёза — Виктор Бабеш пытался сам в 80-ые годы найти и выделить подходящее «диффундирующее вещество» для терапии этого заболевания. В отличие от Флеминга, который совершенно случайно откроет пенициллин в 1928 году[2], Бабеш двигался в своём поиске планомерно и последовательно. Прежде всего, он задумался над количественным методом оценки бактериального антагонизма — «диффузиметрической антибиограммой». Метод был оригинален и прост: у стеклодува Бабеш заказал несколько больших круглых стеклянных чашек[3], закрытых крышками, простерилизовал их и наполнил агар-агаром. Затем агар ещё трижды стерилизовался в духовке и с помощью платиновой проволоки засевался исследуемой бактериальной культурой в виде круга в центре чашки (на рисунке обозначено буквой ‘x’). Затем чашка плотно закрывалась и помещалась в термостат при 37°C на пять-восемь дней. После того, как культура вырастала и становилась видимой, вокруг неё параллельными штрихами наносились другие культуры (на рисунке ‘a,b,c,d’). Если ближайшая к центральному кругу штрих-полоска развивалась нормально, значит организмы были безразличны друг к другу (культуры ‘a,b’). Если, наоборот, имело место вредное влияние бактерий центрального круга на культуру, посеянную в штрихах, то степень её антагонизма можно было количественно оценить, измерив расстояние ингибирования (культуры ‘c,d’). По сути, Виктор Бабеш изобрёл первую антибиотикограмму, благодаря которой пытался найти лекарство от туберкулёза. К сожалению, все его опыты с антибиотикотерапией потерпели фиаско, и, переключив своё внимание на более важные исследования, румынский бактериолог навсегда забросил теорию антибиоза, посчитав её бесперспективной.
В 1887 году к Бабешу обратился министр просвещения Королевства Румыния Димитре Стурдза. Взывая к патриотическим чувствам, министр умолял его переехать в Бухарест, чтобы основать там бактериологический институт по образцу пастеровского в Париже. Для Бабеша это означало отказаться от многообещающей преподавательской и научной карьеры в Будапеште, взвалить на себя непомерную организационную работу и, скорее всего, похоронить свой талант в безвестности. Он невольно засомневался, пока в памяти вдруг не всплыли слова старого учителя: «Сперва спроси себя, что ты сделал для своего образования; затем спроси, что ты сделал для своей страны; и только потом задайся вопросом, что ты сделал для человечества?» Пастер прославил себя и свою страну благодаря открытиям в области брожения пива, болезней вина и тутового шелкопряда, которые принесли Франции более семи миллиардов франков. К слову, эта сумма в полтора раза превышала размер контрибуции, которую страна выплатила немцам по итогам Франко-Прусской войны. Конечно же, Бабеш не считал Румынию — государство, которое появилось на карте всего несколько лет назад[4] — своей родиной или даже прародиной, однако он чувствовал себя единым целым с тем многострадальным народом, который испокон веков населял княжества Трансильвании, Молдавии и Валахии. Именно ради этих людей он и принял приглашение Стурдзы.
Правительство Румынии назначило Бабеша профессором патологической анатомии медицинского факультета в Бухаресте, директором нового Института бактериологии и членом-корреспондентом Румынской академии наук и искусств. Обосновавшись на новом месте, он энергично взялся за дело: совместно с Георге Маринеску он написал «Атлас патологической гистологии нервной системы», основал Бухарестское анатомическое общество и учредил два первых медицинских журнала на румынском языке, занялся реформами национальной медицинской системы, что в итоге выльется в создание Министерства здравоохранения Румынии. Будучи всегда тесно связан с народом, Бабеш боролся за применение открытий науки для улучшения жизни простых людей. Он изучал причины массовых заболеваний (пеллагры, туберкулёза), обращая внимание на их социальные корни; занимался перестройкой систем водоочистки и водоснабжения городов и сёл; учредил эпидемиологическую службу. Особенно выдающихся результатов Бабеш достиг на почве иммунизации: он уговорил Пастера открыть в Румынии станцию по борьбе с бешенством, а позже изобрёл оригинальный метод антирабической иммунизации с использованием сыворотки[5]. В 1890-ые Бабеш запустил производство противодифтерийной сыворотки в Бухаресте, в 1913-ом смог создать вакцину от холеры для румынской армии.
В начале XX века Уильям Уэлч из Рокфеллеровского Института Медицинских Исследований пытался переманить Виктора Бабеша на работу в США, намекая, даже, в случае согласия, обеспечить ему присуждение Нобелевской премии по медицине. Но Бабеш не погнался за океан за славой — свой выбор он уже сделал в 1887 году, когда отказался ото всего ради дорогих его сердцу соотечественников. Жалел ли он когда-нибудь о своём выборе? Иногда жалел, ведь в Бухаресте ему приходилось нелегко. В то время как простой необразованный народ боготворил «великого доктора», спасшего не одну сотню жизней с помощью своих «чудес в пробирке», коллеги относились к нему прохладно или даже враждебно. Мы не знаем, было ли это продиктовано банальной завистью, но каждый видел в нём чужака. Кто-то обзывал его франкофилом (шутка ли, Бабеш был офицером Ордена почётного легиона, членкором L’Académie nationale и трёхкратным лауреатом престижных французских академических премий), а кто-то, наоборот, обвинял в германофильстве (ведь большинство статей Бабеш писал на своём родном языке — немецком). Преподаватели из Бухарестского университета упрекали его за излишнее фанфаронство: мало того, что Бабеш всегда ходил в элегантных и строгих костюмах, надевая их даже под белый халат во время работы в лаборатории, мало того, что он единственный во всём университете носил шёлковые галстуки и золотые запонки, так он ещё и от студентов требовал такого же внимательного отношения к одежде. Кроме того, румынское медицинское сообщество с радостью заклеймило Бабеша «предателем» и «пособником врага», когда в 1917 году во время Первой мировой войны он остался работать в оккупированной немецкими войсками столице. Никого не интересовало, что на самом деле это правительство запретило бактериологу эвакуироваться вместе с остальными сотрудниками из Бухареста, приказав следить за эпидемиологической обстановкой в городе и, по возможности, охранять лабораторное и университетское оборудование, что 60-летнему Бабешу, к стати, блестяще удалось.
На закате жизни Виктор Бабеш уже мало интересовался прикладной медициной, развивая собственное философско-материалистическое учение, в котором он рассуждал о законах природы, о познаваемости мира, спорил с Кантом, Декартом и Шеллингом. В 1924 году, выступая на вечере в Румынской академии наук и искусств, устроенном в честь выхода его книги «Вера и наука», Бабеш сказал:
«Наука и вера — превосходные человеческие качества, и, изучая происхождение цивилизации, мы обнаруживаем, что вера, или, скорее, суеверие, намного опередило науку в развитии человеческого духа… Мой учитель Пастер когда-то говорил, что в каждом из нас живут два человека: ‘Учёный’, который путём экспериментальных и рациональных наблюдений стремится подняться до познания природы, и ‘Агностик’, который оплакивает своих детей, которых уже нет в живых и которых, к сожалению, он не может увидеть снова, но верит и надеется, что это возможно; верит, что та сила, которая в нём есть, после смерти будет преобразована и перейдёт в мир иной. Мы можем отрицать правоту религиозного чувства в его формальной части, но только не в идеалистической. Это область чувствования важна для человечества и наука не имеет право в неё вмешиваться…»
Через два года после презентации «Веры и науки» 72-летний учёный скончался. По воспоминаниям его сына Виктор Бабеш до последних минут оставался в ясном, спокойном состоянии сознания, и перед смертью сказал, что он ощущает себя «лишь крошечной частью меняющейся Вселенной».
Примечания:
[1] Действительно, у легендарного Луи Пастера, основоположника микробиологии и вакцинации, не было ни медицинского образования, ни лицензии врача. В университете его специализацией была физика и химия.
[2] Шотландец Александр Флеминг исследовал свойства стафилококков. Летом 1928 года он с семьёй уехал в длительный отпуск, оставив пластины с культурами в своей грязной душной лаборатории, и по возвращении нашёл некоторые пластины заплесневевшими. Оказалось, что плесневые грибы (впоследствии отнесённые к роду пеницилловых) целиком уничтожили колонии стафилококков.
[3] В оригинале Бабеш называл своё изобретение «стеклянными ящичками», но сегодня мы больше привыкли к термину «чашка Петри». Первым, кто предложил использовать предметные стёкла, покрытые желатином, для микробиологических исследований был Роберт Кох. Чтобы стеклянные пластины не пылились и не загрязнялись, их накрывали сверху массивными стеклянными куполами. Позже бактериологи по всему миру использовали собственные различные модификации изобретения Коха, называя их «коробочками», «блюдцами», «тарелками» и прочей посудой, однако именно фамилия Юлиуса Рихарда Петри стала эпонимом для стандартной круглой чашки с крышкой, потому что только он был непосредственным учеником Коха и обладал, своего рода, нематериальным патентом на методы и инструменты Берлинской микробиологической школы.
[4] В средние века предки румын проживали на территории 3 княжеств: Валахия, Молдавия и Трансильвания. Только в 1859 году начался процесс их объединения: сперва появилось Соединённое княжество Молдавии и Валахии, которое в результате победы русского оружия в Русско-Турецкой войне 1877-78 получило независимость от Османской империи и в 1881 году превратилось в Королевство Румыния. По результатам Первой мировой войны в 1920 году к Королевству была присоединена Трансильвания.
[5] Некоторые учёные даже называют Виктора Бабеша первооткрывателем сывороточной терапии и концепции пассивного иммунитета, труды которого на эту тему были незаслуженно проигнорированы.
Источники и дополнительные материалы:
- «La Vie Et L' Oeuvre Du Professor Dr. Victor Babes», Imprimerie CARTEA MEDICALA, Bucarest, 1924
- Mihai Neagu Basarab (1988) «Pe urmele lui Victor Babeș», Editura Sport Turism, București
- Mircea Babeș, I. Igiroșianu (1961) «Babeș. Colecția Oameni de seamă», Editura Tineretului, București
- Joseph Igiriosianu (1974) «Un grand contemporain de Pasteur: Victor Babeș (1859–1926)». Histoire des sciences médicales. Bd. 8, H. 3, S. 549–558
- Petre Calistru, Radu Iftimovici «Victor Babes - precursor al antibiozei si inventator al antibiogramei»Электронный ресурс: https://clck.ru/37nrij
- Petre Calistru «Victor Babeş - precursor al conceptului de antibioză»Электронный ресурс: https://clck.ru/37nrqv
- Материалы мемориального музея Виктора Бабеша [румынский язык]Электронный ресурс: https://clck.ru/37ns9t
- Цикл статей о Викторе Бабеше на сайте румынского исторического общества Historia [румынский язык]Электронный ресурс: https://clck.ru/37nsRa
- Большая Медицинская Энциклопедия (БМЭ), под редакцией Петровского Б.В., 3-е издание.
Электронный ресурс: https://clck.ru/37q9v2 - Поль Де Крюи, «Теобальд Смит. Клещи и Техасская лихорадка», Охотники за микробами, АСТ, 2017https://clck.ru/33dyEQ